Ян Саркисян — известный фотограф, совладелец галереи «Арт-холл Татьяны Саркисян», за последний год отметившейся несколькими неожиданными проектами, связанными с местным современным искусством
Автор: Андрей Рымарь
Искусство требует жертв
— Как ты стал галеристом? Ведь ты когда-то занимался недвижимостью...
— История с галереей началась у моей жены Татьяны давно. Я всегда ей помогал и параллельно занимался тем, что обычно называют элитной недвижимостью. В 2008 году фондовый рынок рухнул, у людей кончились деньги, инвестиционный поток в этот сектор сократился, и я потерял интерес к этому бизнесу. Два года я почти не работал, потом еще год закрывал бизнес. И стал активно работать вместе с Таней.
— Галерея для тебя — именно бизнес?
— Нет. Галерея коммерческим проектом никогда не была. Ее доходность не сопоставима с теми деньгами, которые когда-то приносила мне недвижимость. Фактически галерея сейчас позволяет еле-еле сводить концы с концами. Когда я перестал заниматься бизнесом, моя жизнь сильно изменилась: расходы пришлось сократить в
В провинции самая главная проблема в том, что мало кто допускает, что здесь может быть что-то интересное, по-настоящему творческое. Где угодно — в Москве, в Нью-Йорке, в Лондоне, но не здесь. Мы тоже когда-то жили этими стереотипами и не работали с местными художниками, но постепенно начали ими заниматься, и это оказалось очень интересным.
В те годы я очень активно занимался фотографией и попробовал извлечь прибыль из этого увлечения. У меня был проект «У красоты так много лиц». Он был коммерческим, хотя там была и благотворительная составляющая. Дамы охотно фотографировались, фотосессия стоила
— За творческую фотографию можно получить какие-то деньги?
— Нет. У нас нет рынка творческой фотографии ни в масштабах страны, ни в масштабах города. Это надо просто принять как данность. Я выбрал творчество, а не бизнес. Свадьбы я никогда не снимал. Попробовал снимать дома — мне показалось, что получается интересно, но заказчику мой подход не нравился...
— Вернемся к галерее. Все-таки где проходит для тебя граница между коммерческим проектом и искусством?
— Сейчас деятельность нашей галереи процентов на 80 носит культурно-просветительский характер. Вообще то, что делает Татьяна, постепенно эволюционировало от коммерческих проектов
«Показывать то, что здесь есть...»
— Можешь ли описать линию вашей галереи, курс, которого вы придерживаетесь?
— В провинции самая главная проблема в том, что мало кто допускает, что здесь может быть что-то интересное, по-настоящему творческое. Где угодно — в Москве, в Нью-Йорке, в Лондоне, но не здесь. Мы тоже когда-то жили этими стереотипами и не работали с местными художниками, но постепенно начали ими заниматься, и это оказалось очень интересным. Весной у нас были проекты группы ЧЖНС и выпускников училища Петрова-Водкина. Это необыкновенно талантливые люди, которых, по-моему, можно показывать где угодно, но они живут здесь. До этого мы показали «Корпорацию швов» — это коллектив современного танца. Потом у нас начался проект с Анатолием Гайдуком и Еленой Дендиберя.
Так что сейчас мы держим курс на то, чтобы показывать именно то, что у нас есть, если это по-настоящему интересно. И, кстати, мы сейчас видим, что чувствительность зрителей расширяется. К работам, которые несколько лет назад никто не понимал, появляется интерес. Это происходит буквально на глазах. Выставка ЧЖНС, например, была довольно успешной, хотя это совершенно неформатное искусство.
— Актуально ли для тебя противопоставление современного и традиционного искусства?
— Художники, с которыми мы работаем, говорят, что не хотят ничего общего иметь с современным искусством. Например, у Анатолия Гайдука есть мысль, что современное искусство — это ремесло. Там очень много шаблонов: нужно удивлять, шокировать и т.д. Это такие же шаблоны, как у ремесленников, которые когда-то делали ложки. Но на самом деле, конечно, и ЧЖНС, и Анатолий Гайдук — это самый настоящий авангард. Не в смысле формы, а в смысле открытия, которое художник делает для себя, его внутреннего откровения. Для меня самое главное, что их творчество — это все-таки реакция на жизнь, а не на стандарты современного искусства.
Сейчас деятельность нашей галереи процентов на 80 носит культурно-просветительский характер.
Интересно показывать открытия, откровения. Вообще мы ни разу, даже когда нам было совсем нечего есть, не показывали то, что нам не нравится, ради денег. Был такой момент, когда к нам приходил гонец от Марата Гельмана и предлагал сделать у нас проект. Там были фотографии военных лет — и на всех мухи. Я сказал, что нам это не нужно. Таня была в шоке. У нас была задолженность по аренде, ну и Гельман — это все-таки известность, статус. Но у меня не было никаких сомнений, что делать этого не нужно.
— Но Союз художников ты тоже особо не зовешь выставляться?
— У Союза художников своя каша, в которой они варятся. И все-таки дух совка там никак не выветривается. Мы были в галерее Союза художников в Петербурге. Заходишь в нее, и возникает полное ощущение возврата в 1984 год. Перестройка еще не началась, но у всех уже ощущение беды. И вот это чувство беды и безвыходности там было очень плотным... Хотя, возможно, в Самарском союзе художников все лучше...
Мы работаем с конкретными людьми, а не с союзами. Я не понимаю слова союз. Что объединяет этих людей? Мне понятнее союз бойскаутов, чем, например, Союз фотографов.
— Как ты оцениваешь потенциал нашей художественной среды? Вот была выставка ЧЖНС, выставка Гайдука и Дендиберя, что дальше? Есть материал для новых проектов?
— Дальше мы опять покажем ЧЖНС, а потом опять Гайдука. Шучу. Но ЧЖНС мы все равно покажем — мы их еще не показывали на весь зал. А потом покажем Айрата Терегулова из Уфы.
— А фотографию ты не забросил?
— Фотографией занимаюсь, но сейчас мне не очень интересны традиционные показы фотографий. Дело в том, что сейчас техника позволяет делать очень много хороших снимков. Показать 300 фотографий нельзя, а отобрать их них 30 теоретически можно, но непонятно, чем эти хороши, а те плохи.
Я думаю, что раз 90% жизни фотографий сейчас проходит на электронных носителях, надо их в электронном виде и показывать. Монтируя снимки в фильм, например. Человек воспринимает мир в картинках, и в этом секрет привлекательности фотографии. Ее задача показать жизнь в картинках, как поток, причем многомерный поток.
Версия для печати| Авторизоваться через: |
|
