Владимир Логутов давно уже не самарский художник, но один из тех, благодаря кому Самара остается на культурной карте мира. Он выставляется в Москве и за пределами страны, его работы есть в составе почти всех выставок, представляющих современное российское искусство в Европе, но живет Логутов по-прежнему в Самаре.
Автор: Ксения АИТОВА
«Я себя чистым формалистом не считаю»
-У тебя было много интересных поездок с выставками.
— Осенью 2012 я ездил в Китай, где в древнем городе Гуанчжоу в музее современного искусства, проходит триеннале. Выставка называлась «Невидимое» — Unseen. Тема мне очень близкая, и этим поездка была приятна. Бывает, что участвуешь в чем-то исключительно из карьерных соображений — например, летом прошлого года была Венецианская архитектурная биеннале. В художественной биеннале в Венеции, за год до этого, я тоже участвовал, в составе выставки «Модерникон». А на арх-биеннале фонд «Виктория» делал выставку на тему урбанистики «Шоссе энтузиастов», но хотя мои работы (как раз те, которые сейчас будут выставлены с Булатовым) идеально подходят — они как раз про город, про пространство — но все-таки это не то, чем я занимаюсь постоянно. Тема «невидимого» в моем творчестве гораздо важнее. Эта выставка была для меня самой интересной за год, и, конечно, первый раз попасть в Китай было тоже здорово.
Через месяц я поехал в Грузию с выставкой Saturnalia, которую делал фонд Владимира Смирнова и Константина Сорокина. Как говорят грузинские коллеги, современное русское искусство в Грузию привозят редко. И для меня эта поездка была, конечно, знакомством со страной, очень интересным переживанием.
Венеция, Китай, Грузия... Были еще какие-то небольшие проекты в России, например, в Екатеринбургском ГЦСИ выставка с политической окраской — «Новые обстоятельства» Я в прошлом году делал новую серию «Пауза» — снимал на митингах видео, имитирующее паузы. Наверное, покажу эту работу в «Виктории».
— Расскажи про московскую выставку, на которой ты представлен вместе с Эриком Булатовым.
— Это проект московского ГЦСИ, где сейчас работает наша землячка, куратор Наталья Гончарова. Она делает программу «Формальные отношения», в которой эта выставка будет уже третьей. Выставиться с Булатовым — сейчас моя внутренняя потребность. Это авторитетный художник, сильно на меня повлиявший в период становления. И как раз в 2012 году я сделал серию «Структурированные пространства» — снимал город, в основном Самару, и пытался показать такой взгляд, который бы преломлял традиционную оптику. Например, два берега одновременно, или пространство, закручивающееся в сферы... Это все очень формальные вещи, их трудно описать словами, но именно они будут соотнесены с работами Булатова, потому что он частоиспользует прием «плоскость плюс пространство». Этораспространенный в ХХ веке модернистский прием, он подчеркивает, что картина — это только плоскость. Называется «модернистская сетка». Например, пространство, а на переднем плане буквы. Художник подчеркивает, что вы видите иллюзию. Это прерывание взгляда внутрь пространства используется и в моих видео. Такого типа сетка появляется у меня на видео в нескольких работах. В городе появляются странные знаки, над Волгой — пятно «белого шума».
— А если бы ты сам делал такой проект, с кем бы ты себя выставил?
— К этим работам Эрик Булатов подходит идеально. Такие пары можно же бесконечно составлять, при этом рождаются новые смыслы. Но я бы сам себя не решился выставить с такого уровня художником, это уж слишком.
— Ты знаком с Булатовым лично?
— Нет. Он приезжал в декабре в Москву, с ним встретилась Наташа, показала ему мои работы, он забрал диски. Очень заинтересовался тем, что кто-то из младшего поколения вот так, по своей инициативе, к нему обращается.
У меня уже нет стремления участвовать во всем подряд, как было когда-то, я часто отказываюсь от выставок, все чаще, потому что участие интересно только тогда, когда подходишь к нему осмысленно.
— Твое искусство часто определяют как «урбанистический формализм».
— Просто так назывались программа, которую делала Евгения Кикодзе в фонде «Современный город», и выставка в Музее современного искусства. С тех пор это определение переносится из статьи в статью. Такого направления не существует, я себя чистым формалистом не считаю, и почему урбанистический?.. Хотя под серию «Структурированные пространства» эта формулировка как раз подходит — она действительно про город, про урбанизм и абсолютно формальна.
Расширить искусство при помощи спорта
— Ты по-прежнему работаешь с московской галереей «Риджина»?
— Да, и в мае у меня была персональная выставка, я ее долго готовил, не торопясь. У меня уже нет стремления участвовать во всем подряд, как было когда-то, я часто отказываюсь от выставок, все чаще, потому что участие интересно только тогда, когда подходишь к нему осмысленно. У меня не было в «Риджине» выставки с 2009 года, и вот наконец-то уже готово видео, готово много работ, еще нигде не показанных. Я сделал выставку с ощущением конца индустриальной эпохи. Бесконечные руины, ощущение покореженного металла... Вокруг этого ощущения накапливается корпус работ, из которых я составил эту экспозицию: графика, инсталляции, работа с металлом, видео...
— В Самаре мы увидим ее целиком?
— Вряд ли. Скульптуры из металла весят больше 150 килограммов, так что вряд ли когда-нибудь вернутся в Самару. Видео и графику — да, покажу.
— Одно время ты делал в Самаре образовательные программы.
— Я два раза вел в Самаре художественную школу, участники которой три месяца делали практические упражнения и слушали лекции искусствоведов (в основном все слышали про школу в «Арт-Пропаганде»). Но в Москве были другие люди. Если в «Пропаганду» тогда пришли те, кто никогда не занимался искусством, то в Москве — дипломники школы Родченко и выпускники Иосифа Бакштейна. Мы пробуем разные упражнения, но в основном сосредоточимся на выборе стратегии. Речь идет о переносе в искусство других практик, то есть о расширении эстетического пространства за счет привлечения в него внеэстетических сфер деятельности. Например, журналистское расследование: полученный в результате набор фотографий позиционируется как изобразительное искусство. Или человек, которого приглашают на выставку, делает уборку. У меня был такой перформанс — единственный в моей жизни: я пылесосил большой зал, в котором проходила выставка, в Тольятти.
Расширять пределы эстетического можно бесконечно — так появляются новые виды искусства. Вполне возможно расширить изобразительное искусство при помощи спорта, кулинарии...
— Ретрограды скажут, что эти люди просто рисовать не умеют (у них же действительно часто нет художественного образования), вот и придумывают разные хитрые способы...
— На этот ретроградский подход можно ответить тысячей способов. Ну вот есть десятки видов боевых искусств и единоборств, а тебе скажут: ну это ты боксировать не умеешь, поэтому выдумал айкидо! Зачем тебе в XXI веке постконцептуальные практики, научись рисовать!
Версия для печати| Авторизоваться через: |
|
