В послевоенные годы по старым самарским улицам бродил блаженный, которого знал весь город. Звали его Пиня. Пиня Гойфман. Иногда он присаживался на подоконники первых этажей домов, умиротворенно оглядывал прохожих, разговаривал о чем-то сам с собой, а иногда, увидев симпатичную женщину, складывал губы в трубочку и присвистывал.
А еще у него была подтяжка – одна, через правое плечо. Из-за нее-то Пиня и получил свой королевский титул – король подтяжки.
Пиня круглый год ходил по городу в высоченных резиновых сапогах болотного цвета и в длинном плаще, карманы которого были набиты камнями. Булыжники лежали и в двух огромных сумках, с которыми Пиня не расставался. А еще у него была подтяжка – одна, через правое плечо. Из-за нее-то Пиня и получил свой королевский титул – король подтяжки.
Есть несколько версий того, как Пиня появился на самарских улицах. Согласно одной из них, когда-то он был австрийским подданным и владел весьма крупным состоянием. Но потом, во время Первой мировой, попал в плен и оказался в Самаре, где у его, естественно, не было ничего. В результате Пиня якобы и сошел с ума – потерявший состояние и занесенный лихими ветрами за сотни километров от родины.
По другой версии, никаким австрияком Пиня не был, а был служащим в ювелирной лавке, долго мечтал о собственном магазинчике, открыл его в годы нэпа и мирно торговал часиками-колечками на Панской. Идиллия продолжалась до тех пор, пока лавочку не национализировали, а ее хозяина – не выбросили на улицу голым. Итог тот же: сумасшествие и сумки, набитые камнями, о которых Пиня говорил, что там у него – золото.
Говорят, самарцы охотно подкармливали Пиню, давая ему какие-нибудь куски или даже приглашая домой и усаживая за общий стол.
Говорят, самарцы охотно подкармливали Пиню, давая ему какие-нибудь куски или даже приглашая домой и усаживая за общий стол. Лишнюю пищу Пиня якобы брал с собой и закапывал в тайники на окрестных улицах. А иногда Пиня пропадал из Самары на неделю, две, а то и на месяц. А когда появлялся, то рассказывал, что «ходил в Москву». Так ли это – никто не проверял, вполне возможно, что так оно и было. Но всегда и отовсюду Пиня возвращался сюда, на улицы, которые были бы без него совсем другими.
Легенды окружали Пиню, и он сам был живой самарской легендой, которая ходила по улицам города, присаживалась на подоконники первых этажей и доверчиво брала хлеб у тех, кто его давал.
Версия для печати| Авторизоваться через: |
|
